Пра Валме
читать дальшеИзвините, получилось опять так мало, что я под море прятать не буду.

Валме

Прежде чем говорить об этом персонаже, я прошу вас просмотреть бегло эту статью


и особое внимание обратить на эти строчки:

The Cape or The Messiah will have a Lancer who is an Anti-Hero, Ineffectual Loner, The Cowl, or even a Heroic Sociopath.
If The Hero is Not Good with People, his Lancer is likely to be more levelheaded and a social person, or even the Morality Pet in extreme cases.

Нет, следование этим паттернам – отнюдь не признак авторского ничтожества. Действительно, когда ты вводишь в повествование «Оруженосца», он категорически не должен быть копией Героя. Напротив – чем ярче контраст межде Героем и Оруженосцем, тем ярче прорисовываются оба образа.
Я уже говорила, что Алва и Окделл были удачной парой в этом смысле. И, поскольку Алва был определенно Not Good with People, Окделл был столь же определенно Morality Pet. Однако, поскольку мессификация Алвы намечалась с самого начала, на определенном этапе стало ясно, что Morality Pet герою больше не нужен, а описать правдоподобную эволюцию Окделла в нечто подходящее Мессии и скольжение вдоль Sliding Scale Of Idealism Versus Cynicism
в сторону цинизма под благотворным влиянием Алвы - мастерства не хватает.
И Камша пошла простым проторенным путем: заменила коня на переправе. Таким образом, Алва, превратившись в Мессию, получил Оруженосца типа Heroic Sociopath.
Из всех персонажей книги Валме, пожалуй, наилучшим образом выражает идейную алвоцентричность мира. Впервые он появляется в романе проигрывающим свою женщину в карты. Нормально так, не размениваясь на крысок и кошечек, как принято среди матерых урок. Но ведь Валмон стал "ярым почитателем кэналлийца", а потому – в системе книги - этическому суду не подлежит .
Второй раз Валме входит в повествование – теперь уже надолго – когда Рокэ избирает его секундантом для своей дуэли, которую Валме в своем нарративе описывает с вуайеристской подробностью.
Вуайеристское любование Алвой Валме-репортер транслирует читателю неоднократно. Алву-побеждающего мы уже наблюдали глазами Дика – теперь то же самое, но теперь еще больше сахара. Потом нам показывают Алыу сексующегося. Алву нечисть поборающего. Алву печалящегося. Теперь Алвой восхищается не зеленый юнец, отравленный комплексом вражды, а мужчина, как бы знающий жизнь.
(Правда, когда мужчина слишком сильно любуется мужчиной, это… ну, наводит на мысли. Впрочем, автор предусмотрела такой изгиб читательского восприятия и специально включила в повествование рассказ о неудачном гомосексуальном опыте Алвы. Чтоб народ понял: ну, не сладится у них, не сладится, не сладится, и не надейтесь!)
Кроме трансляции любования Алвой и выполнения функции The Lancer, Валме играет в романе еще одну важную роль. А именно: он своим примером должен показать читателю, что такое Настоящая Дружба.
Во-первых, Настоящая Дружба возможна только между имущественно равными (ну хотя бы приблизительно) людьми. А то один будет другого угощать за свой счет либо придется вести без всякого вина и девок умные разговоры просто так. Как лохи какие-то, вроде Эпаминонда с Пелопидом.
Во-вторых, Настоящая Дружба ненавязчива. Это значит – другу нельзя дать понять, что он теперь друг. Зачем напрягать человека? Надо следовать за ним как можно равнодушнее и спасать ему жизнь с таким видом, словно для тебя это сущие пустяки.Упаси осьминог, он почувствует себя обязанным.
В-третьих, Настоящая Дружба возможна только между политическими единомышленниками. А то ведь фигня случится – разведет друзей по разные стороны баррикад, начнутся внутренние конфликты, а внутренний конфликт, мы уже знаем – признак человека неполноценного.
Ну и наконец – Настоящая Дружба и есть тот искупительный момент, который смывает все. Любую подлость, совершенную в ее имя. Любую.
Главное – чтобы это была Настоящая Дружба с Алвой. Если это Настоящая Дружба с западлом каким, типа Окделла или Альдо - то какая это дружба?
И еще одна сюжетная функция Валме - оживлять сюжет, когда Алва превратится в Мессию. Вера Викторовна почему-то убеждена, что хороший человек - это скучно. Она эту мысль озвучивает неоднократно устами разных персонажей. На самом деле это фигня, просто ВВК не может описывать хороших людей не скучно да и вообще имеет смутное представление о том, что такое хороший человек. Поэтому по мере мессианизации Алва скучнеет, и Валме приходится развлекать публику вместо него.
Но в том еще беда - и видно, неспроста - что остроумие ВВК не удается тоже. Когда Валме и Алва обсуждают "птице-рыбо-дуру", создается впечатление, что перед нами - не мужики за 30, а 12-летние подростки, впервые в жизни услышавшие анекдот про двух джентльменов и русалку.